«Приют души» Дробязко и Ванагаса
Feb. 7th, 2011 05:33 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kaveryПриятно такие интервью читать.
«Приют души» Дробязко и Ванагаса
Найдено в сообществе![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-community.gif)
rita_povilas
Танцоры на льду Маргарита Дробязко и Повилас Ванагас обожают свою профессию, а столь блистательно выступать им помогает неисчерпаемая жизненная энергия. На счету этой талантливой и очень красивой пары 12 чемпионатов мира и Европы, 5 Олимпийских игр. Но главный приз — это любовь, ведь они нашли друг друга не только как спортсмены, но и как мужчина и женщина. Двадцать лет назад Маргарита и Повилас встали в пару, десять лет назад — поженились. За это время фигуристы не только дома построили, но и зверьем обзавелись: сейчас у них обитают четыре собаки и пять кошек. На самом же деле подопечных у наших героев намного больше, ведь супруги постоянно кого-то выхаживают, подкармливают, пристраивают.
Наш разговор начался буквально с порога гостевого домика.
П.: — Знакомьтесь, это — Роуди, от английского «роуд» — дорога, потому что мы нашли его на дороге. Несколько дней назад мы с Ритой выехали по делам на машине и где-то в 15 километрах от Москвы увидели людей, которые несли с дороги к лесу собаку. Естественно, мы остановились. Подумали, это они ее сбили, но оказалось, что они просто увидели, что попавший под чью-то машину пес еще жив, и решили его хотя бы на обочину отнести, чтобы его кто-нибудь не переехал окончательно. Мы собаку — в багажник, развернулись — и в клинику, где всех своих лечим. Там с ним возились часа два, врачи сделали снимки, после чего нам сообщили, что собаку надо готовить к сложной операции, потому что у нее куча переломов, а также ушибы внутренних органов и головы. Но поскольку в этой клинике не было стационара, а нам нужно было через два дня уезжать, пришлось искать другую. Наконец, нашли, привезли собаку туда, все оформили. И вот пес уже лежит на операционном столе, и тут доктор нам говорит, что без прививок они ничего делать не будут и что, мол, оставить его здесь они не могут, потому что он в стационаре всех заразит. Мы его опять в багажник и поехали в «Белый клык» (узнали, что там есть инфекционный стационар). Там собаке и сделали две операции. Шесть дней она там пролежала — сначала в реанимации, потом в стационаре, катетер ей ставили, капельницу, в общем, все по-серьезному. Там на излечении столько собак и кошек в клетках! Кто мяукает, кто лает. Наш Роуд по характеру очень стеснительный, и ему там было страшновато. После операций ему поставили дренажи, чтобы промывать раны, поэтому, когда мы приехали домой, пришлось самостоятельно выполнять все медицинские манипулящии, в том числе и уколы делать четыре раза в день. И уже на второй день он у нас начал есть и выходить на улицу.
Поскольку Роуд весь перебинтован и носит специальный воротник, нам приходится корм ему не в тарелку сыпать, а на пол, и он в своем «скафандре» еду, как моллюсков, ищет. А через три дня после приезда сюда он в первый раз полизал нам руки. Подошел, лизнул и начал хвостом вилять.
Когда Роуди совсем поправится, мы хотим сделать его фотографии и расклеить их в том месте, где его нашли. Мало ли что, вдруг его сейчас ищет какая-нибудь 90-летняя бабушка? Но если никто не откликнется, мы с радостью оставим его у себя.
— То, что Роуди вас встретил, колоссальная удача для него… Как Вы думаете, сколько ему лет?
П.: — Когда мы приехали забирать его из клиники, нам дали с собой корм для щенков. Мы удивились, но нам ответили, что, судя по анализам, он еще ребенок.
Роуди похож на лабрадора. Видно, что он очень добрый и общительный пес. Просто показать свой настоящий характер ему было достаточно сложно. Он спокойно лежал рядом с диваном и внимательно нас слушал. А мы, удобно устроившись за журнальным столиком, продолжили беседу.
Про поросенка и собачку
— До того как вы встретили друг друга, у вас были животные?
П.: — К сожалению, нет. Я очень хотел, но мои родители считали, что в квартире от них будет много шерсти и грязи. Правда, моя мама выросла с собаками, но ее семья жила в частном доме, и четвероногих держали на улице. Она всегда с большой любовью и радостью вспоминает тех псов. Слава богу, в доме моего дедушки жили собаки, и я с ними общался.
М.: — А у нас в семье были кошки. Но обе они трагически погибли. Мама сильно переживала эту потерю и категорически отказалась брать кого-то еще. Так что лет с 12 у меня не было ни собак, ни кошек. Когда что-то случается с животными, это тяжело и больно.
П.: — До тех пор, пока не появился я. Первая моя кошка — это точно ты. Нет, ты мой первый, единственный и самый любимый поросенок, потому что ты родилась в год Свиньи, а я — в год Собаки.
М.: — Ты моя собачка. (Смеются.). Живи я одна, у меня, наверное, был бы полный дом собак. Я подбирала бы всех. А сейчас меня все-таки ограничивают. Мы берем животных только в тех экстренных случаях, когда им нужна помощь. И, наверное, это правильно. Прислуги в доме нет, мы все время в разъездах, нам работать надо, иначе наших питомцев нечем будет кормить. Пока нас нет, за животными смотрят родители, но им тяжело, им самим нужен уход.
— Расскажите, пожалуйста, как к вам попали остальные собаки.
М.: — Первым появился Ветерок. Честно говоря, мы не хотели брать собаку. Мы только дом возвели, здесь еще стояла хозяйственная постройка, жили строители. И тут же бегал щенок. Он был такой навязчивый. Все время заглядывал в окна, в общем, облюбовал наш дом. Моя мама в него влюбилась и уговорила наших мужчин его взять. Повиласу он сначала не нравился: он мечтал о лабрадоре, а тут какой-то дворовый щенок. (Обращается к мужу.) Тебе сейчас не стыдно?! (Смеется.).
П.: — Ты тоже хотела лабрадора. Мы долго жили в Америке, а там у всех такие красивые собаки.
М.: — Наш щенок вырос в необыкновенную собаку.
П.: — Самую красивую, самую умную, самую преданную. На днях Ветерка покусали собаки. Он по дамам побежал. Женщины приносят в мир мужчин много разных эмоций. У нас в этом плане с ним беда: ему семь лет, он не кастрирован, и, когда чувствует суку с течкой, крышу у него сносит окончательно, и он убегает.
М.: — А потом к нам попала моя ненаглядная Джемма. Ее мама была просто дворовой собачкой, которая жила у нашей калитки. Таким образом на свет и появилась Джемма. Я в нее, с первого взгляда влюбилась. У нее огромные выразительные глаза и большие уши. Мама Джеммы очень боялась новогодних салютов и фейерверков. Однажды здесь стреляли, она убежала и не вернулась. И мы взяли Джемму себе. Она, кстати, тоже боится выстрелов: залезает в душевую кабину и там дрожит.
П.: — Мы ее тюленем называем, потому что у нее белая морда, черный нос и эти огромные глаза.
Еще одна собачка, самая породистая из всех наших, почти год живет в нашем новом строящемся доме. Брат Риты временно оставил ее нам на попечение, а потом так сложилось, что она и вовсе стала нашей. У нее много от немецкой овчарки, но, говорят, она нечистокровная. Ей, наверное, лет пять, зовут Джеська. Она и два кота, которых мы привезли из Турции, сейчас там хозяева. А мы наведываемся к ним в гости.
— Я смотрю, Джемма у вас такая упитанная. Наверное, любит поесть?
М.: — Больше всего на свете. Все время просит. Причем у нее такие глаза, что ей не дать невозможно. Мы-то стараемся ее ограничивать, но у нас есть мой папа, который не выдерживает. А вот Ветерок у нас эстет. Между лапками кусочек положит и думает, есть ему это или нет. Он очень любит мою маму. Если ее нет, он не спит, караулит. Когда она в первый раз попала в больницу, мы думали, что он просто умрет от голода — так он страдал. Ходил по ее комнате, выл. Что любит Роуди, мы еще не знаем, но попадать под машины он точно не любит, это мы поняли сразу.
Любовь, похожая на сон
— Вы не задумывались о том, чтобы открыть приют для животных?
М.: — Очень хочу. Причем я мечтаю создать очень хороший приют, собрать всех заинтересованных людей, в конце концов своих знакомых, артистов, медийных людей, которые взяли бы шефство над ним совместно с нами. Потому что одним это сложно потянуть. Сейчас мы много работаем, и у нас нет такой возможности, но мы потихоньку пропагандируем нашу идею, и я надеюсь, что у нас все получится! Еще мне хотелось бы сделать при подобном приюте благотворительный фонд, который
будет заниматься животными: брать их с улицы, кастрировать и отпускать. Мне кажется, это самый гуманный способ. Но для этого надо создать маленькую клинику, где конкретно этим будут заниматься.
П.: — Не приют надо создавать, а говорить, писать, делать репортажи и показывать весь этот ужас, который творится. Пока люди не станут сердобольными, изменить ситуацию будет невозможно.
М.: — Часто хозяева просто выбрасывают своих животных прямо в ошейниках. Они приезжают на лето в деревню, снимают дом и для забавы ребенка берут котенка или щенка. А когда осенью приходит время уезжать, просто выставляют его на улицу. Если дети видят такое отношение, что из них вырастет? А ведь они — наше будущее. Иногда я вижу, как ребенок пинает котенка. Это страшно. Дети лишены сострадания, потому что не видят примеров, достойных подражания. Надо с детства объяснять, что обижать нельзя никого. Это должны делать и родители, и школа... Не понимаю, почему так получается.
П.: — Мне кажется, что у каждого ребенка должен быть свой щенок или котенок. Потому что общение с животными — это школа любви и привязанности. И дети, которые не имеют животных, многого лишены. Если ребенок один, то чаще всего он вырастает эгоистом. Другое дело, что люди живут в маленьких квартирах, и для больших животных это мученье. Когда я вижу «лошадей» в 40-метровой квартире, я всегда думаю: а где была ваша голова, когда вы брали щенка?
М.: — А еще я не могу понять, почему люди покупают дорогих котов и собак. Это же не предмет интерьера. Мне кажется, это не любовь. Ведь можно помочь несчастным, брошенным животным или взять кого-нибудь из приюта. Зачем разводить собак искусственно, если некуда девать вот этих несчастных?
— Вы часто бываете в разных странах. Как Вы думаете, чему нам стоило бы поучиться у зарубежных коллег?
М.: — Бродячих животных там нет. Когда иностранцы приезжают в Россию, они в шоке. Для них дико, что собака живет на улице. Они с большой ответственностью относятся к животным. Если ты в Америке сбил не то что кошку или собаку, а даже дикое животное, например, косулю, и уехал, не вызвав скорую помощь и полицию, это расценивается как уголовное преступление. В России вроде бы вводят штрафы, но они такие мизерные! У нас — сплошное издевательство над животными. Взять хотя бы тех же лошадей, которые в парках с утра до ночи катают детей. С них снимают седла, а там содранная кожа, и никто этих лошадей не лечит. Эти животные живут от силы год. Или, например, осла запустили полетать на воздушном шаре над морем. Потом он упал в воду, и его оттуда доставали. Так развлекается народ за деньги – просто дикари. В Англии увидели этот репортаж, и осла забрали в питомник, чтобы он смог нормально дожить свой век. В той же Америке больное животное первым делом вылечат и постараются пристроить в добрые руки. Если ты отдаешь деньги на благотворительность, то они будут потрачены по назначению. В выходные дни люди бесплатно приходят поработать в приют, это делают многие.
Всем, кто сомневается и раздумывает над тем, усыпить собаку или полечить, могу сказать точно, что деньги, которые вы потратите на лечение, вам обязательно вернутся. Сколько раз мы в этом убеждались! Такой человек всегда будет хорошо зарабатывать, к нему всегда будут приходить деньги. Я знаю людей, которые живут только для себя, и у них постоянно происходят потери: то машину угоняют, то бизнес рушится. Нельзя тратить деньги на лишнее кольцо с бриллиантом, когда этой штукой на пальце столько жизней можно спасти.
— За границей публичные люди всегда занимаются благотворительностью?
М.: — На Западе звезда должна заниматься ею по своему статусу. У нас, к сожалению, такого пока нет. Очень мало людей это делают, и они такие поступки не афишируют, потому что многих обывателей это раздражает. Коко Шанель как-то сказала о тех, кто относится к ней плохо: «Мне все равно, что вы обо мне думаете. Потому что я не думаю о вас вообще». У меня такой фильтр стоит давно и абсолютно отбрасывает весь негатив. Публичные люди всегда будут, кроме кучи поклонников, иметь и кучу недоброжелателей. Я получаю столько удовольствия от того, что делаю, и, если мне кто-то скажет, что я идиотка, мне будет абсолютно все равно. Каждому свое. Скажу честно, несколько лет назад я была уверена, что не буду жить в России, чтобы всего этого не видеть. Потому что все в жизни хорошо, кроме этого кошмара, который ты все время наблюдаешь по телевизору, на улице. Но жизнь повернулась так, что вся работа у нас в России, и если уедут все, кому не все равно, кто умеет сострадать, то здесь вообще станет «весело».
— Без веры в наше время нельзя...
П.: — Когда-то я хотел стать священником. Думал, что это мое призвание...
М.: — Мы с Повиласом венчались. Но он чаще ходит в церковь, чем я.
— Что для вас 10 лет спустя значит понятие «быть парой»?
М.: — Мы продолжаем заниматься одним делом: вместе катаемся, продюсируем свои шоу в Литве, собак лечим, дом строим. У нас много общих дел и забот. Мы очень тесно связаны друг с другом.
П.: — Это такой большой вопрос, и ответить на него так, как хотелось бы, может, сразу не получится. Но мне кажется, что мы сохранили любовь и бережное отношение друг к другу, а это самое главное. Без этого невозможно жить. Я чувствую, что у меня и 10 лет спустя все внутри горит, когда она рядом, и она устала от этого. Я постоянно к ней пристаю, ласкаю. (Смеются.)
— И, наверное, очень важно, что у вас двоих такое трепетное отношение к животным.
М.: — Частично это чувство Повиласу привила я. Вначале были даже моменты, когда я чувствовала себя виноватой из-за того, что в доме столько животных. Если пачкался ковролин, я его быстро отчищала, чтобы он не увидел. Теперь мы на равных. Вдвоем спасаем и помогаем животным.
— О чем вы мечтаете?
М.: — Я хочу, чтобы моя мама выздоровела. Ведь мы выхаживаем не только Роуди, но и маму. Дай Бог, будет много работы, и дай Бог здоровья родным и близким. Пусть у нас уже не лазарет будет, а курорт, где все просто отдыхают.
П.: — От будущего я жду спокойной жизни. На самом деле хотелось бы еще детишек — не только четвероногих, но и двуногих.
Мы прощаемся с хозяевами. Роуди вместе с ними идет нас провожать. Мы ему явно понравились. Глядя на него, даже не верится, что буквально 10 дней назад пес был на грани жизни и смерти.
Мы желаем ему скорейшего выздоровления. Будем надеяться, что новая жизнь Роуди будет счастливой и он останется в своей новой семье.
Маргарита и Повилас будут очень рады пристроить этих двух щенков в хорошие руки. Контактный адрес:
DOGCATMP@MAIL.RU
http://animalpress.ru/sobaka/nomera/dog-2-2011/756-priyut-dushi-drobyazko-i-vanagasa.html
Журнал "Мой друг собака", февраль, 2011 г.
«Приют души» Дробязко и Ванагаса
Найдено в сообществе
rita_povilas
Танцоры на льду Маргарита Дробязко и Повилас Ванагас обожают свою профессию, а столь блистательно выступать им помогает неисчерпаемая жизненная энергия. На счету этой талантливой и очень красивой пары 12 чемпионатов мира и Европы, 5 Олимпийских игр. Но главный приз — это любовь, ведь они нашли друг друга не только как спортсмены, но и как мужчина и женщина. Двадцать лет назад Маргарита и Повилас встали в пару, десять лет назад — поженились. За это время фигуристы не только дома построили, но и зверьем обзавелись: сейчас у них обитают четыре собаки и пять кошек. На самом же деле подопечных у наших героев намного больше, ведь супруги постоянно кого-то выхаживают, подкармливают, пристраивают.
Наш разговор начался буквально с порога гостевого домика.
П.: — Знакомьтесь, это — Роуди, от английского «роуд» — дорога, потому что мы нашли его на дороге. Несколько дней назад мы с Ритой выехали по делам на машине и где-то в 15 километрах от Москвы увидели людей, которые несли с дороги к лесу собаку. Естественно, мы остановились. Подумали, это они ее сбили, но оказалось, что они просто увидели, что попавший под чью-то машину пес еще жив, и решили его хотя бы на обочину отнести, чтобы его кто-нибудь не переехал окончательно. Мы собаку — в багажник, развернулись — и в клинику, где всех своих лечим. Там с ним возились часа два, врачи сделали снимки, после чего нам сообщили, что собаку надо готовить к сложной операции, потому что у нее куча переломов, а также ушибы внутренних органов и головы. Но поскольку в этой клинике не было стационара, а нам нужно было через два дня уезжать, пришлось искать другую. Наконец, нашли, привезли собаку туда, все оформили. И вот пес уже лежит на операционном столе, и тут доктор нам говорит, что без прививок они ничего делать не будут и что, мол, оставить его здесь они не могут, потому что он в стационаре всех заразит. Мы его опять в багажник и поехали в «Белый клык» (узнали, что там есть инфекционный стационар). Там собаке и сделали две операции. Шесть дней она там пролежала — сначала в реанимации, потом в стационаре, катетер ей ставили, капельницу, в общем, все по-серьезному. Там на излечении столько собак и кошек в клетках! Кто мяукает, кто лает. Наш Роуд по характеру очень стеснительный, и ему там было страшновато. После операций ему поставили дренажи, чтобы промывать раны, поэтому, когда мы приехали домой, пришлось самостоятельно выполнять все медицинские манипулящии, в том числе и уколы делать четыре раза в день. И уже на второй день он у нас начал есть и выходить на улицу.
Поскольку Роуд весь перебинтован и носит специальный воротник, нам приходится корм ему не в тарелку сыпать, а на пол, и он в своем «скафандре» еду, как моллюсков, ищет. А через три дня после приезда сюда он в первый раз полизал нам руки. Подошел, лизнул и начал хвостом вилять.
Когда Роуди совсем поправится, мы хотим сделать его фотографии и расклеить их в том месте, где его нашли. Мало ли что, вдруг его сейчас ищет какая-нибудь 90-летняя бабушка? Но если никто не откликнется, мы с радостью оставим его у себя.
— То, что Роуди вас встретил, колоссальная удача для него… Как Вы думаете, сколько ему лет?
П.: — Когда мы приехали забирать его из клиники, нам дали с собой корм для щенков. Мы удивились, но нам ответили, что, судя по анализам, он еще ребенок.
Роуди похож на лабрадора. Видно, что он очень добрый и общительный пес. Просто показать свой настоящий характер ему было достаточно сложно. Он спокойно лежал рядом с диваном и внимательно нас слушал. А мы, удобно устроившись за журнальным столиком, продолжили беседу.
Про поросенка и собачку
— До того как вы встретили друг друга, у вас были животные?
П.: — К сожалению, нет. Я очень хотел, но мои родители считали, что в квартире от них будет много шерсти и грязи. Правда, моя мама выросла с собаками, но ее семья жила в частном доме, и четвероногих держали на улице. Она всегда с большой любовью и радостью вспоминает тех псов. Слава богу, в доме моего дедушки жили собаки, и я с ними общался.
М.: — А у нас в семье были кошки. Но обе они трагически погибли. Мама сильно переживала эту потерю и категорически отказалась брать кого-то еще. Так что лет с 12 у меня не было ни собак, ни кошек. Когда что-то случается с животными, это тяжело и больно.
П.: — До тех пор, пока не появился я. Первая моя кошка — это точно ты. Нет, ты мой первый, единственный и самый любимый поросенок, потому что ты родилась в год Свиньи, а я — в год Собаки.
М.: — Ты моя собачка. (Смеются.). Живи я одна, у меня, наверное, был бы полный дом собак. Я подбирала бы всех. А сейчас меня все-таки ограничивают. Мы берем животных только в тех экстренных случаях, когда им нужна помощь. И, наверное, это правильно. Прислуги в доме нет, мы все время в разъездах, нам работать надо, иначе наших питомцев нечем будет кормить. Пока нас нет, за животными смотрят родители, но им тяжело, им самим нужен уход.
— Расскажите, пожалуйста, как к вам попали остальные собаки.
М.: — Первым появился Ветерок. Честно говоря, мы не хотели брать собаку. Мы только дом возвели, здесь еще стояла хозяйственная постройка, жили строители. И тут же бегал щенок. Он был такой навязчивый. Все время заглядывал в окна, в общем, облюбовал наш дом. Моя мама в него влюбилась и уговорила наших мужчин его взять. Повиласу он сначала не нравился: он мечтал о лабрадоре, а тут какой-то дворовый щенок. (Обращается к мужу.) Тебе сейчас не стыдно?! (Смеется.).
П.: — Ты тоже хотела лабрадора. Мы долго жили в Америке, а там у всех такие красивые собаки.
М.: — Наш щенок вырос в необыкновенную собаку.
П.: — Самую красивую, самую умную, самую преданную. На днях Ветерка покусали собаки. Он по дамам побежал. Женщины приносят в мир мужчин много разных эмоций. У нас в этом плане с ним беда: ему семь лет, он не кастрирован, и, когда чувствует суку с течкой, крышу у него сносит окончательно, и он убегает.
М.: — А потом к нам попала моя ненаглядная Джемма. Ее мама была просто дворовой собачкой, которая жила у нашей калитки. Таким образом на свет и появилась Джемма. Я в нее, с первого взгляда влюбилась. У нее огромные выразительные глаза и большие уши. Мама Джеммы очень боялась новогодних салютов и фейерверков. Однажды здесь стреляли, она убежала и не вернулась. И мы взяли Джемму себе. Она, кстати, тоже боится выстрелов: залезает в душевую кабину и там дрожит.
П.: — Мы ее тюленем называем, потому что у нее белая морда, черный нос и эти огромные глаза.
Еще одна собачка, самая породистая из всех наших, почти год живет в нашем новом строящемся доме. Брат Риты временно оставил ее нам на попечение, а потом так сложилось, что она и вовсе стала нашей. У нее много от немецкой овчарки, но, говорят, она нечистокровная. Ей, наверное, лет пять, зовут Джеська. Она и два кота, которых мы привезли из Турции, сейчас там хозяева. А мы наведываемся к ним в гости.
— Я смотрю, Джемма у вас такая упитанная. Наверное, любит поесть?
М.: — Больше всего на свете. Все время просит. Причем у нее такие глаза, что ей не дать невозможно. Мы-то стараемся ее ограничивать, но у нас есть мой папа, который не выдерживает. А вот Ветерок у нас эстет. Между лапками кусочек положит и думает, есть ему это или нет. Он очень любит мою маму. Если ее нет, он не спит, караулит. Когда она в первый раз попала в больницу, мы думали, что он просто умрет от голода — так он страдал. Ходил по ее комнате, выл. Что любит Роуди, мы еще не знаем, но попадать под машины он точно не любит, это мы поняли сразу.
Любовь, похожая на сон
— Вы не задумывались о том, чтобы открыть приют для животных?
М.: — Очень хочу. Причем я мечтаю создать очень хороший приют, собрать всех заинтересованных людей, в конце концов своих знакомых, артистов, медийных людей, которые взяли бы шефство над ним совместно с нами. Потому что одним это сложно потянуть. Сейчас мы много работаем, и у нас нет такой возможности, но мы потихоньку пропагандируем нашу идею, и я надеюсь, что у нас все получится! Еще мне хотелось бы сделать при подобном приюте благотворительный фонд, который
будет заниматься животными: брать их с улицы, кастрировать и отпускать. Мне кажется, это самый гуманный способ. Но для этого надо создать маленькую клинику, где конкретно этим будут заниматься.
П.: — Не приют надо создавать, а говорить, писать, делать репортажи и показывать весь этот ужас, который творится. Пока люди не станут сердобольными, изменить ситуацию будет невозможно.
М.: — Часто хозяева просто выбрасывают своих животных прямо в ошейниках. Они приезжают на лето в деревню, снимают дом и для забавы ребенка берут котенка или щенка. А когда осенью приходит время уезжать, просто выставляют его на улицу. Если дети видят такое отношение, что из них вырастет? А ведь они — наше будущее. Иногда я вижу, как ребенок пинает котенка. Это страшно. Дети лишены сострадания, потому что не видят примеров, достойных подражания. Надо с детства объяснять, что обижать нельзя никого. Это должны делать и родители, и школа... Не понимаю, почему так получается.
П.: — Мне кажется, что у каждого ребенка должен быть свой щенок или котенок. Потому что общение с животными — это школа любви и привязанности. И дети, которые не имеют животных, многого лишены. Если ребенок один, то чаще всего он вырастает эгоистом. Другое дело, что люди живут в маленьких квартирах, и для больших животных это мученье. Когда я вижу «лошадей» в 40-метровой квартире, я всегда думаю: а где была ваша голова, когда вы брали щенка?
М.: — А еще я не могу понять, почему люди покупают дорогих котов и собак. Это же не предмет интерьера. Мне кажется, это не любовь. Ведь можно помочь несчастным, брошенным животным или взять кого-нибудь из приюта. Зачем разводить собак искусственно, если некуда девать вот этих несчастных?
— Вы часто бываете в разных странах. Как Вы думаете, чему нам стоило бы поучиться у зарубежных коллег?
М.: — Бродячих животных там нет. Когда иностранцы приезжают в Россию, они в шоке. Для них дико, что собака живет на улице. Они с большой ответственностью относятся к животным. Если ты в Америке сбил не то что кошку или собаку, а даже дикое животное, например, косулю, и уехал, не вызвав скорую помощь и полицию, это расценивается как уголовное преступление. В России вроде бы вводят штрафы, но они такие мизерные! У нас — сплошное издевательство над животными. Взять хотя бы тех же лошадей, которые в парках с утра до ночи катают детей. С них снимают седла, а там содранная кожа, и никто этих лошадей не лечит. Эти животные живут от силы год. Или, например, осла запустили полетать на воздушном шаре над морем. Потом он упал в воду, и его оттуда доставали. Так развлекается народ за деньги – просто дикари. В Англии увидели этот репортаж, и осла забрали в питомник, чтобы он смог нормально дожить свой век. В той же Америке больное животное первым делом вылечат и постараются пристроить в добрые руки. Если ты отдаешь деньги на благотворительность, то они будут потрачены по назначению. В выходные дни люди бесплатно приходят поработать в приют, это делают многие.
Всем, кто сомневается и раздумывает над тем, усыпить собаку или полечить, могу сказать точно, что деньги, которые вы потратите на лечение, вам обязательно вернутся. Сколько раз мы в этом убеждались! Такой человек всегда будет хорошо зарабатывать, к нему всегда будут приходить деньги. Я знаю людей, которые живут только для себя, и у них постоянно происходят потери: то машину угоняют, то бизнес рушится. Нельзя тратить деньги на лишнее кольцо с бриллиантом, когда этой штукой на пальце столько жизней можно спасти.
— За границей публичные люди всегда занимаются благотворительностью?
М.: — На Западе звезда должна заниматься ею по своему статусу. У нас, к сожалению, такого пока нет. Очень мало людей это делают, и они такие поступки не афишируют, потому что многих обывателей это раздражает. Коко Шанель как-то сказала о тех, кто относится к ней плохо: «Мне все равно, что вы обо мне думаете. Потому что я не думаю о вас вообще». У меня такой фильтр стоит давно и абсолютно отбрасывает весь негатив. Публичные люди всегда будут, кроме кучи поклонников, иметь и кучу недоброжелателей. Я получаю столько удовольствия от того, что делаю, и, если мне кто-то скажет, что я идиотка, мне будет абсолютно все равно. Каждому свое. Скажу честно, несколько лет назад я была уверена, что не буду жить в России, чтобы всего этого не видеть. Потому что все в жизни хорошо, кроме этого кошмара, который ты все время наблюдаешь по телевизору, на улице. Но жизнь повернулась так, что вся работа у нас в России, и если уедут все, кому не все равно, кто умеет сострадать, то здесь вообще станет «весело».
— Без веры в наше время нельзя...
П.: — Когда-то я хотел стать священником. Думал, что это мое призвание...
М.: — Мы с Повиласом венчались. Но он чаще ходит в церковь, чем я.
— Что для вас 10 лет спустя значит понятие «быть парой»?
М.: — Мы продолжаем заниматься одним делом: вместе катаемся, продюсируем свои шоу в Литве, собак лечим, дом строим. У нас много общих дел и забот. Мы очень тесно связаны друг с другом.
П.: — Это такой большой вопрос, и ответить на него так, как хотелось бы, может, сразу не получится. Но мне кажется, что мы сохранили любовь и бережное отношение друг к другу, а это самое главное. Без этого невозможно жить. Я чувствую, что у меня и 10 лет спустя все внутри горит, когда она рядом, и она устала от этого. Я постоянно к ней пристаю, ласкаю. (Смеются.)
— И, наверное, очень важно, что у вас двоих такое трепетное отношение к животным.
М.: — Частично это чувство Повиласу привила я. Вначале были даже моменты, когда я чувствовала себя виноватой из-за того, что в доме столько животных. Если пачкался ковролин, я его быстро отчищала, чтобы он не увидел. Теперь мы на равных. Вдвоем спасаем и помогаем животным.
— О чем вы мечтаете?
М.: — Я хочу, чтобы моя мама выздоровела. Ведь мы выхаживаем не только Роуди, но и маму. Дай Бог, будет много работы, и дай Бог здоровья родным и близким. Пусть у нас уже не лазарет будет, а курорт, где все просто отдыхают.
П.: — От будущего я жду спокойной жизни. На самом деле хотелось бы еще детишек — не только четвероногих, но и двуногих.
Мы прощаемся с хозяевами. Роуди вместе с ними идет нас провожать. Мы ему явно понравились. Глядя на него, даже не верится, что буквально 10 дней назад пес был на грани жизни и смерти.
Мы желаем ему скорейшего выздоровления. Будем надеяться, что новая жизнь Роуди будет счастливой и он останется в своей новой семье.
Маргарита и Повилас будут очень рады пристроить этих двух щенков в хорошие руки. Контактный адрес:
DOGCATMP@MAIL.RU
http://animalpress.ru/sobaka/nomera/dog-2-2011/756-priyut-dushi-drobyazko-i-vanagasa.html
Журнал "Мой друг собака", февраль, 2011 г.
